Дело человека [Дело для настоящих мужчин] - Дэвид Герролд

— Что?, — сказал Тед. — Какая Джиллианна?

— Джим ушел с ней вчера ночью. Все обратили внимание.

— Я и не знал, что так… популярен, — пробормотал я.

— О, это не вы. Это Джиллианна. У нее та еще репутация. Был полковник ВВС, который умер в седле — «обширный коронарный инфаркт» — но это не остановило Джиллианну, по крайней мере пока она не закончила собственную скачку. На вас обратила внимание женщина с таким самообладанием. И взгляните фактам в лицо: с кем еще можно дотрахаться до того, что кровь потечет из ушей? — Динни глядела на меня искренними широко раскрытыми глазами. — Так, пупсик? Она была достаточно хороша, чтобы ваше сердце остановилось?

— Хм, — хмыкнул я. — Я ничем с ней не занимался. — Может мне следовало просто выброситься из машины?

— Таков наш Джимми, — сказал Тед. Я мог видеть улыбку даже на его затылке.

— Какое расточительство, — сказала Динни, снова поворачиваясь вперед. — Джиллианна так красива. Однажды она положила глаз даже на меня, но я ее завернула. Теперь бы нет, но тогда я дала клятву безбрачия на год. Просто доказать, что смогу. Было так много людей, пытающихся залезть в мои трусики. Матерь Божья! Свои я надеваю сама.

Что-то у меня в затылке сделало «цванг»! Прошлой ночью Тед занялся социальным восхождением — намеренно — и достиг вот этого!

Она чистосердечно продолжала: — Однако, хорошо, что я так сделала. Позволяет мне больше ценить эти вещи. Я имею в виду, что прошлой ночью я кончила по крайней мере одиннадцать раз. Я знаю, что ты кончил, — сказала она Теду. — Потом я потеряла счет.

Великий Боже! Я скрестил руки на груди и повернулся к окну. Мне действительно надо все это слушать? Внизу я видел обширные выжженные зоны — полосы почерневшего щебня, покрывавшие ровные марши улиц до самого горизонта.

Все было неподвижно. Ни машин, ни автобусов, ни пешеходов, ни велосипедистов — ничего. Я увидел трех собак, бежавших по середине улицы, и это было все. Безмолвие этого тихого ландшафта выводило из себя.

Кто-то вывел гигантское граффити на стене длиной в квартал. Буквы, должно быть, были метра три высотой, их можно было прочесть даже с воздуха: КУДА УШЛИ ВСЕ ЛЮДИ?

Пыль мелась поземкой в порывах желтого ветра, собираясь в кучи возле заборов, обочин и домов. Теперь здесь была пустыня — или что? Может быть, прерии потребуют обратно землю, почти в совершенстве сохранив записи последних дней нашей цивилизации для археологов далекого неведомого времени?

Что они получат от нас, эти любопытные глаза будущего? Я понял, что возмущаюсь ими. Как они осмелились раскапывать нашу трагедию?!

Динни сломала это настроение.

Одной рукой она откинула волосы на сторону, они были странного оранжевого цвета. — Так много людей просто не понимают, как он чувствителен; я-то понимаю. Этот человек слишком талантлив. Если б он не научился управлять своими чувствами, то был бы опасен.

Я поглядел на Теда — о чем он думает? — но он сейчас сидел без выражения. Временами он кивал или хрюкал, но его реакции были лишь уклончивыми подтверждениями. Динни, похоже, не замечала этого, а если замечала, то не обращала внимания. Великий Боже! Когда-нибудь ее язык загорит на солнце?

— Что у вас за встреча?, — спросил я Теда.

Он открыл рот ответить, но Динни сказала: — Всемирная ассоциация свободных спиралистов.

— Спирализм? Вы теперь перешли в спирализм? Я…. — я поперхнулся. — Впрочем, все равно, — я поднял руки, — это не мой бизнес. Каждый может катиться со своей сумкой.

— Там только завтрак, Джим…. — начал говорить он.

Динни пропахала прямо по нему: — Они действительно милые люди. И это у Рагамуффина, в одном из немногих мест, где знают, как приготовить приличный континентальный завтрак, хотя я не думаю, что их список вин очень хорош и поэтому не рекомендую его для чего-нибудь после позднего завтрака. Рассказать вам, как я однажды отправили назад соммелье?

Внезапно я больше не злился на Теда. Он обрел гораздо более подходящую судьбу, чем я мог ему запланировать. — Ну, это конечно звучит… э-э, интересно. И — не будут ли они этим утром пить кровь каких-нибудь благородных детей?

Я увидел, как Тед быстро глянул в зеркало заднего вида, увидел выражение моего лица и показал, какой длинный язык у меня за зубами. По крайней мере это были мои собственные зубы.

— Послушай, Джим, — сказал он серьезно. — Я оставлю тебя перед отелем. Но на самом деле это больше не отель. Дядя Сэм забрал его и использует как центр для конференций. На время. Что делает это постоянным. Во всяком случае я достал для нас обоих допуск по форме С — не задавай вопросов — так, что у тебя будет доступ на почти все пленарные сессии и большинство неформальных встреч. Я не знаю, включаются ли сюда секретные. Ты должен разнюхать это сам — но будь осторожен. Слушай, тебе нельзя допускать, чтобы твои верительные грамоты проверялись слишком дотошно, ты годишься, но только чуть, так что постарайся не вызывать подозрений, окей?

— Конечно, мне это нравится. Но как тебе удалось?

— Я веду свой род от длинной цепи разбойников. Теперь слушай — ты должен прежде всего зарегистрироваться. Набери CORDCOM REG — любой из терминалов может перезаписать твою карточку. О, кстати, твой допуск позволяет пользоваться транспортным пулом. Неограниченный доступ. Очень удобно. Не надо беспокоиться о бумагах. Можно почти все, кроме президентского лимузина и танка Паттон.

— А зачем бы мне лазерный танк?

Тед пожал плечами: — Покататься. — Приземлившись на дорогу, машина подпрыгнула и тяжело покатилась. Тед слегка тронул тормоза, чтобы сбросить скорость.

— Знаешь, ты мог бы получить его, если он действительно нужен. Потому что ты, э-э… военный. Спецвойска, помнишь? Вот откуда наши допуска. Все, что требуется — это пара часов тренировок. И подтверждение, что он в самом деле нужен.

— Спасибо, я пас.

— Ну, держи это в памяти. Можешь представить выражение лица у Дюка, или Оби, если бы ты прикатил на таком?

Я обдумал. Нет, не могу представить.

Тед развернулся у рампы и остановился у нужного входа: — Увидимся позже, окей?

— Конечно. Э-э, приятно было встретиться, Динни. — Я пошел, а они покатили. Спирализм?

Я сунул руки в карманы пиджака и направился в отель — эй? А это что? О, это коробочка доктора Обама. Я почти забыл, что ношу ее.

Я увидел ряд терминалов и нырнул в будочку. Набрать CORDCOM REG заняло секунду. Моя карточка исчезла в щели и вылезла назад с желтой полосой надпечатки. В правом верхнем углу была напечатана громадная буква С в красном квадрате. Вот оно?

Я сбросил экран и набрал DIR — подполковник Айра Валлачстейн.

На экране замигало: SORRY, NOT FOUND. (Извините, не найден.) Что?

Может, я ошибся клавишей? Я набрал снова.

SORRY, NOT FOUND.

Что ж, это было… несколько странно. Я вызвал PROJECT JEFFERSON, пытаясь найти список их персонала.

SORRY, NOT AVAILABLE. (Извините, не доступно.) Попытал счастья с каталогом военной зоны Денвера. Такого вообще не было в списке.

Секунду я сидел озадаченный, думая, что делать дальше. Поскреб голову. Почему доктор Обама дала мне посылку человеку, которого здесь нет? Или, может быть, этот полковник Валлачстейн уехал и не дал знать доктору Обама? Может, мне надо позвонить доктору Обама и спросить? Нет, что-то подсказывало мне, что так делать не надо.

Я вытащил коробку из кармана и разглядел. В ней не было ничего экстраординарного, просто нечто легкое. Закругленные углы. Никакой маркировки, только несколько кнопок и замок. Вообще не о чем говорить. Я подумаю над этим. Не хочу ее уничтожать. Пока. Это может оказаться ошибкой.

Я снова сунул ее в карман. Может, завтра, за бараками. Может, я пропустил что-то очевидное.

Я сбросил экран и вызвал расписание текущего дня конференции. Общая сессия о биологии и поведении хторров начинается в десять. По-видимому, это была недельная сессия. Я просмотрел остаток расписания, снял твердую копию, завершил сеанс и направился на поиски завтрака.

Я взял оладьи и клубнику с кремом. Я ел в одиночестве, но все же в лучшей компании, чем Тед.

20

Человек на подиуме смотрел печально.

Cлишком много пустых мест. Аудитория было заполнена лишь на треть.

Я поколебался в задних рядах. Присутствующие уже начали разбиваться на группки.

Военные сидели кучно, все по одну сторону. Я не знал, можно ли сесть рядом. В первых пяти рядах находились странные личности. Серьезные типы скучились в центре. Тюрбаны и бурнусы — их было здесь ужасно много — раздробились по бокам, болтая друг с другом быстро, как они могут, игнорируя хмурящегося человека на кафедре.

Зал гудел от шума тысяч отдельных разговоров — журчащий поток слов. Они не понимали, как громко говорят все вместе? Каждый кричал, чтобы быть услышанным, каждый повышал голос и остальные, соответственно, говорили еще громче. Не трудно догадаться, почему человек на подиуме столь несчастен.